После грозы. 1812 год в исторической памяти России и Европы

«Москва, пламя несчастия врагам, для Европы заря спасения; из пепла Москвы произрастает свобода Германии, независимость всей Европы», – писал по свежим следам русской эпопеи Наполеона берлинский публицист. Полчки оплакивали «катастрофу 1812 года». Для финнов же этот год вообще остался в тени предыдущей Русско-шведской войны. Для среднего американца «двенадцатый год» ассоциируется с пожаром столицы, но не Москвы, а Вашингтона, сожженного англичанами, и с яблочным пирогом в честь победы над Англией.  

Спустя двести лет оценки эпохи 1812 года не менее противоречивы. Для одних победа «северных варваров» в конечном счете выпестовала «идеологии, на совести которых десятки миллионов жизней». Другие видят уроки этой войны в том, что «безопасность России и Европы зависят друг от друга», и это сегодня по-прежнему актуально.

Авторы сборника, исследователи из России, Белоруссии, Германии, Франции, США и Финляндии, пытаются разобраться, какая же поросль появляется благодаря «грозе 1812 года» в лесу коллективного самосознания в России и за ее пределами, что влияло на эту память, в каких формах она складывалась и существовала, что оказалось вытеснено на обочину общественного сознания и почему.