«Но зачем же лицемерить? Зачем прикрывать паточной, лживой "чистой, святой любовью" — то действительно красивое первобытное желание физической любви? Почему это не "чистое", не "святое"? Это просто и ясно: мы любим друг друга, и наши тела друг друга просят, зовут друг друга темным, большим зовом...»
20 июня 1927 года
Петербургский поэт Ольга Берггольц вела дневник с 1923-го по 1971 год. Что удивительно, тетради всех этих дневников сохранились, что еще удивительнее — полностью они до сих пор не были опубликованы (в отрывках выходил только "Запретный дневник" и — к 70-летию Победы — "Блокадный дневник"). Между тем сама Берггольц считала дневник главным делом жизни — и вела его с абсолютной откровенностью. Именно эта откровенность и делает ее записи одним из главных женских документов эпохи.
«Люди гибнут, как трава, облетают, как одуванчики. Молодые, старые, дети... все сравнялись. Даже глупые и умные. Все — глупые. Даже честные и воры. Все — воры. Или сумасшедшие».
22 октября 1916 года
Зинаида Гиппиус вела дневники почти всю свою сознательную жизнь — от первых любовных побед в 1890-х до последних разочарований в 1940-х. Самые ценные и, несомненно, самые известные из этих тетрадей собраны в "Петербургский дневник": он открывается "Синей книгой" 1914-1917 годов и заканчивается "Серым блокнотом" 1919 года, после которого Мережковские уезжают в эмиграцию. Дневник Гиппиус — один из важнейших документов катастрофы, в котором ужасы войны и "коренные абсурды" революции зафиксированы наблюдателем, считающим себя "совестью и разумом России", страстным, но при этом сознательно выбирающим отстранение: "Несчастный народ, бедные мои дикари".
м. Академическая
